ПОБЕГ ИЗ ДИСТРИКТА 12
2
Вот
и День Жатвы. Я, как любитель вставать пораньше, на ногах с семи часов. Отец
встал раньше меня, хотя ему это несвойственно, и уже вернулся домой к тому
моменту, как я спустился со своей спальни. Лицо у него было отстранённое от
реальности, как будто он над чем-то размышлял целое утро. И сам он был уже
слегка уставший - наверное куда-то бегал по своим делам.
Позавтракав,
я ходил к Лиане и успокаивал её – говорил, что всё будет хорошо, что её не
выберут. Её родители приветствуют нашу дружбу. Но только сейчас я понял – какой
же я дурак! Лиана брала для своей семьи тессеры на зерно и масло, а я даже не
подумал ей помочь! Нет, я помогал, делился продуктами, но ровно на столько,
чтобы самим не голодать. А вот у Лианы отец старик – ему пятьдесят лет, он не
может обеспечивать свою семью на сто процентов. Поэтому Лиана пять раз брала
тессеры, а ведь это мог сделать и я, или хотя бы разделить напополам нашу
участь. Я дал себе обещание, что в следующем году помогу ей больше, чем в этом.
Тем более что, по нашим расчётам, мы будем готовы бежать как раз перед
следующими Голодными играми.
По
возвращению домой, я увидел, что мой серенький костюм уже чистым лежит на
кровати. Сколько не прошу маму не ухаживать за мной, не стирать мои вещи, - она
всё равно это делает. Ладно, как-никак – День Жатвы и, возможно, она сегодня
видит меня в последний раз.
Уже час дня.
Через час начнётся Жатва. Мама позвала меня к обеду. Сегодня у нас что-то
похожее на суп с картошкой, но, тем не
менее, как всегда вкусно. Сели обедать все вместе, что бывает крайне редко
из-за вечных забот и работы. Мама была в хорошеньком зелёном платье, которое как
ничто другое подходило её глазам. Папа всегда говорит, что мама для него
красавица, хотя даже я понимал, что её лицо давно осунулось, а каштановые
волосы уже давно обрели грязно-пепельный цвет. Мы молчали несколько минут,
вдруг отец заговорил:
- Мне
сказали, что ты вчера покидал Дистрикт.
- Но ты же
мне разрешаешь, - ответил я с полным ртом и чавкая, из-за чего мама на меня
посмотрела с укоризной.
- Да,
разрешаю, но только так, чтобы тебя никто не видел. Ты же понимаешь, к чему это
может привести? – более строго сказал отец, как будто пронзая меня своими
серыми глазами. Раньше они у него были,
кажется, карими, но время и тяжёлые условия делали своё дело.
- Понимаю. Буду
более аккуратным.
- Хорошо, -
сказал он, а потом полушутя добавил. – Ты в школе ещё не начал мятеж?
- Нет, ты
что. Я давно ни с кем не обсуждаю проблем нашего Дистрикта.
- Хорошо.
Отец остался
довольным моими ответами. Он часто меня что-то спрашивает на подобные темы, как
бы проверяя меня, зная мой настоящий характер.
Я почти доел
суп, как вдруг мама нас обрадовала:
- У меня есть
яблочный пирог. Получился немного суховатым, но думаю, что вам понравится.
- А когда ты
успела? – спросил я.
- Как только
вы уснули, я решила приготовить сюрприз.
- Ах, вот
почему такой странный запах был в доме, а я
и не сообразил. Ты хоть поспала?
- Несколько
часов.
- Ладно, я
съем 1 кусочек, остальное – когда вернёмся с Жатвы.
- Лишь бы, -
грустно сказала мама.
- Пожалуйста,
не волнуйся. Ты же знаешь, что меня не выберут, - я обманывал себя и маму: мои
шансы попасть на Игры ничем не отличались от шансов кого бы то ни было. Но нам
надо было во что-то верить. Тут вмешался отец, пытаясь разрядить обстановку:
- А у меня
был кошмар, как будто Эффи Бряк приехала без своего наряда.
- Смешно,
если бы действительно было так - ответил я. – Они там в Капитолии все такие
напудренные?
- Ты же сам
знаешь, что все.
- Пап,
расскажи мне про Тёмные дни.
- Я не знаю
больше того, что знаешь ты, сынок.
- Да, ты
прав. Вся наша история – это Тёмные дни и вечная пропаганда. Мы почти ничего не
знаем о истории человечества. Что было раньше? Почему от нас это скрывают? – я
часто задавал эти вопросы в надежде на то, что отец расскажет что-то новое, но,
как всегда, он отвечал по своим старым шаблонам.
- Для того, чтобы
легче управлять населением дистриктов. Мой отец (твой дед) рассказывал, что
раньше на планете было много стран, жило намного больше людей. Это было ещё до
всемирной катастрофы и, наверное, до Панема. Но когда это было – сто, двести,
триста лет назад? Я сам не знаю, и он тоже не знал. Что это была за катастрофа,
когда, из-за чего она произошла? Отец говорил, что были люди, которые прятали в
лесах вещи прошлого, в том числе старые книги и карты. Я не знаю, живы ли ещё
эти люди, передали кому-то свои знания, или они давно казнены.
Отец
рассказал всё то, что я уже слышал много раз. Но я всё равно слушал с
интересом. Запретная информация всегда приковывала моё внимание, а перед Жатвой – тем более.
- Интересно.
Может быть, я что-то найду в лесах, - ответил я на папин рассказ.
- Вряд ли. Да
и это бы могло принести беду в наш дом. И наверняка всё, что можно было найти в
ближайших десяти милях, уже давно найдено, уничтожено или заросло и больше никем не будет найдено.
- А дальше,
чем десять миль? Если мы убежим.. – случайно проговорился я на тему, которую
отец давно запретил поднимать.
- Никаких
«убежим»! Стоун, ещё три года, всего лишь три жатвы, и можно будет жить без
страха, что тебя выберут. А там как-нибудь выкарабкаемся.
- Что это за
жизнь? Это существование, и ты сам прекрасно это понимаешь.
- Понимаю, но
иначе никак нельзя.
- Можно,
просто ты не хочешь видеть других возможностей. Ты надеешься, что опять сможешь
вернуться к прежней жизни.
Но тут нас
перебила мама:
- Мальчики,
не ссорьтесь.
- Мы и не
ссоримся, - ответили хором я и отец.
- Уже пора
идти, а вы даже не притронулись к пирогу.
Действительно,
мы заговорились и забыли, что на столе лежал пирог. Я быстро пару раз откусил
сколько мог и пошёл обуваться. Пока я обувался, отец подошёл ко мне и сказал:
- Я так и не
ответил на твои слова. Возможно, ты прав, что я хочу вернуться в прошлую жизнь.
Но это не совсем так. Я хочу просто обеспечить свою семью, хочу, чтобы ты стал
уважаемым человеком. Я хочу, чтобы мы просто спокойно жили. А как представится
возможность – я буду первым добровольцем в борьбе против Капитолия, чтобы
избавить людей от нищеты. Я понимаю намного лучше тебя, в каких условиях мы
живём и что можно, а что нельзя для этого сделать. Но время ещё не пришло. И я
понимаю твой максимализм, твоё стремление убежать. Давай про это как-нибудь
поговорим, но в следующий раз, хорошо?
- Да, хорошо.
Я обулся и
вышел из дому, вливаясь в поток не по желанию спешивших к Дому Правосудия
подростков и их родителей. Присутствовать должны все.
Комментариев нет:
Отправить комментарий